Георгию Максимилиановичу Маленкову – одному из руководителей СССР и Коммунистической партии Советского Союза – не слишком повезло в посмертной памяти сограждан. После смерти Сталина он возглавил Советское государство в качестве председателя Совета министров, но, проиграв в середине 1950-х гг. внутрипартийную борьбу Н.С. Хрущеву, оказался отставлен от высших постов, в тень была отодвинута его политическая и государственная деятельность.
Маленков, как и Хрущев, – представитель второго поколения советских руководителей. Он не принадлежал к «когорте старых большевиков» и не был причастен к революционным событиям 1917 г. в Петрограде и Москве, перевернувшим ход истории не только России, но и всего мира. Он оказался среди тех, кто был вовлечен в круговорот масштабных событий самим ходом истории и сознательно выбрал сторону большевиков, программа переустройства мира которых стала привлекательной для миллионов людей.
Георгий Маленков появился на свет 23 ноября (7 декабря) 1901 г. В июне 1919 г., окончив с отличием Оренбургскую гимназию, он добровольцем, как указано в одной из его анкет, ушел в поход с красноармейской кавалерийской бригадой, через короткое время стал учителем при культурно-просветительском отделении Политотдела 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии. В январе 1920 г. был принят кандидатом в члены РКП(б), а в августе вступил в партию. Уже в сентябре 1920 г. его назначили инструктором-организатором организационно-агитационного отделения Политотдела
В августе 1925 г. Маленкова назначили разъездным инструктором Орграспредотдела, и он получил в МВТУ отпуск на полгода. Окончить МВТУ ему так и не пришлось. В его поздних анкетах в графе образование будет значиться «неоконченное высшее». Пять лет Маленков проработал в должности инструктора и помощника заведующего Орграспредотделом ЦК. «Сталинская революция сверху», начавшаяся в 1929 г., открыла двери социальных лифтов для второго поколения советских руководителей. В 1930 г. Маленкова назначили на должность заведующего сектором информации и статистики Оргинструкторского отдела ЦК, в июне он был избран делегатом XVI съезда ВКП(б). В том же 1930 г. направлен на должность заведующего агитмассовым отделом Московского комитета ВКП(б), в феврале 1932 г. – на должность заведующего Организационно-инструкторским отделом Московского комитета ВКП(б). Очень скоро – в октябре 1934 г. – Маленкова возвратили в ЦК. Вероятнее всего, московский период был запланированной «командировкой» подающего надежды аппаратчика «на землю», «понюхав пороху» на которой, он вернулся в центральные органы партии. В ЦК он стал заместителем заведующего Отделом руководящих парторганов, одного из ключевых звеньев партийного аппарата. В феврале 1936 г. Маленков занял пост заведующего Отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК, сменив Н.И. Ежова, назначенного народным комиссаром внутренних дел. С марта 1936 г. Маленков одновременно ответственный редактор журнала «Партийное строительство». Именно Маленкову Сталин начал доверять подготовку кадровых решений. «Проверить тщательно политблагонадежность и политактивность», – такие поручения Сталина Маленкову придется исполнять не раз. Летом
1936 г. Маленков проведет всесоюзную кампанию по проверке и обмену партийных документов. Одной из ее задач он назовет преодоление «элементов организационной распущенности в партийных организациях». В ее ходе будут составлены учетные карточки на членов и кандидатов в члены ВКП(б) в общем количестве 2,5 млн единиц, а также будет проведено «очищение рядов партии». Итоги кампании Маленков подвел на совещании редакторов центральных, республиканских и областных газет в отделе печати ЦК в октябре 1936 г., где сообщил, что 14 тыс. «троцкистов и зиновьевцев вычищены» из ВКП(б). «Нужна и дальнейшая органическая работа по очищению рядов партии, – поставил задачу Маленков, – неправильно считать, что вся работа закончена, есть еще и будут люди, которых надо будет разоблачать, вскрывать». Эта кампания явилась важным подготовительным этапом к развязыванию Большого террора в 1937-1938 гг.
Специальным постановлением Политбюро от 11 мая 1937 г. на Маленкова была возложена обязанность давать заключения по всем предложениям отделов ЦК о назначениях и перемещениях работников. В тот же день его ввели в состав комиссии по выездам за границу. О механизме и объемах работы дает представление записка, адресованная Маленковым в августе 1937 г. Сталину. В ней он доложил об исполнении поручения об отборе 50 работников для наркомата иностранных дел. Все эти работники были проверены в ОРПО ЦК и НКВД. С каждым из работников, попавшим в список, Маленков лично провел собеседование. Только после этого «с ними знакомились т. Литвинов и т. Потемкин» (нарком иностранных дел и его заместитель).
Как и другие руководители партии, Маленков был вовлечен в процесс развертывания Большого террора. Летом 1937 г. он совершил ряд поездок в регионы с целью проверки деятельности парторганизаций и управлений НКВД. 5 августа он выступил на собрании актива Минской городской парторганизации, где зачитал постановление ЦК о руководстве компартии Белоруссии и прокомментировал его. «Польским шпионам, – сказал он, – удалось захватить руководящие посты и в ЦК Белоруссии... Напакостили эти враги народа здесь в Белоруссии очень много, ибо вредили они не один год.». 23–25 августа на пленуме Татарского обкома ВКП(б) в Казани он сделал похожее заявление: «...враги здесь в Татарии далеко еще не разоблачены». Спустя двадцать лет Маленков будет обвинен в том, что, «войдя в доверие к Ежову, под видом проявления бдительности и преданности партии начал фальсифицировать дела на руководящих партийных и советских работников». Именно в таких выражениях руководитель специальной комиссии Н.М. Шверник описал его деятельность в справке, которая будет направлена 11 августа 1958 г. в ЦК КПСС на имя Н.С. Хрущева. В этом документе Маленкову будут предъявлены претензии не только в исключении из партии коммунистов, но и в инициировании массовых арестов, «истреблении им партийных и советских кадров в Белорусской и Армянской ССР».
Сегодня большинство историков признают, что импульсы к развертыванию Большого террора и к его сворачиванию исходили непосредственно с вершины властной пирамиды – от Сталина. Понятно, что в такой ситуации Маленков не мог остаться в стороне. В октябре 1937 г. Маленков направил на имя Сталина проект закрытого письма ЦК ВКП(б) об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии и о мерах по устранению этих недостатков. На тексте письма Сталин оставил рекомендацию: «Цитировать не из Сталина, а из решений ЦК». Получив одобрение вождя, 14 января 1938 г. Маленков выступил на пленуме ЦК с докладом «О недостатках работы парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». В феврале он доложил Сталину о ходе выполнения партийными организациями постановления январского пленума ЦК, результатах рассмотрения апелляций исключенных из партии, разоблачении «групп клеветников» и т.д. Продолжая эту линию, в августе 1938 г. на пленуме ЦК он сделал еще один знаковый доклад – «О перегибах». 18 ноября 1938 г. ЦК примет подготовленное Маленковым постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».
Под каток репрессий в годы Большого террора попали миллионы советских граждан, включая представителей высших партийных и государственных органов. Нависла угроза и над самим Маленковым. 27 ноября 1938 г. Ежов направил на имя Сталина записку, содержавшую перечень, а в приложении и сами компрометирующие «материалы на т.т. Маленкова, Поскребышева и Вышинского». Сталин передал полученный компромат прямо в руки самому Маленкову и дал ему шанс оправдаться. Маленков написал Сталину два оправдательных письма – 9 и 28 января 1939 г. В первом из них, опровергая свою связь с репрессированным секретарем Калининского обкома М.Е. Михайловым, Маленков напомнил вождю, как он специально приехал к нему в зал заседаний Политбюро «и доложил о целесообразности немедленно арестовать Михайлова, так как считал, что в результате промедления он может уйти от следствия». Сталин дал тогда согласие и поручил Маленкову «поехать в Центральный аппарат НКВД и немедленно организовать арест Михайлова». Маленков далее писал: «...я привык к тому, что справедливо пользуюсь доверием с вашей стороны. Это позволяет мне уверенно работать, не боясь никаких заявлений и анонимок». После первого письма разбирательство не прекратилось. Понадобилось еще одно обращение Маленкова к Сталину. Заверив вождя в стремлении быть «образцовым партийцем», Маленков попросил: «Сейчас нуждаюсь, товарищ Сталин, в вашей поддержке». Сталин счел возможным поддержать своего выдвиженца, видимо, не усматривая серьезных оснований сомневаться в его личной преданности, и выполнил просьбу Маленкова «оградить [его] от следователей, подобных описанным выше». Немаловажную роль сыграл тот факт, что ОРПО под руководством Маленкова превратился в настоящую кузницу сталинских кадров. Маленков во втором своем письме напомнил об этом Сталину. В течение 1938 г. из работников ОРПО был выдвинут 31 человек в качестве первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий и восемь человек в качестве вторых секретарей.
Маленков активно участвовал в подготовке XVIII съезда партии, который прошел 10-21 марта 1939 г. На съезде он был избран членом ЦК, сделал доклады о работе Мандатной комиссии и Комиссии партийного контроля. 22 марта его включили в состав Оргбюро ЦК. Маленков стал секретарем ЦК и одновременно руководителем Управления кадров. В феврале 1941 г. избран кандидатом в члены Политбюро.
29 мая 1941 г. Совнарком принял постановление о введении в состав своего Бюро секретарей ЦК ВКП(б) А.А. Жданова и Г.М. Маленкова. К этому моменту уже состоялась реорганизация правительства, итогом которой стало назначение Сталина на пост председателя СНК СССР. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны Маленков в числе немногих был облечен особым доверием Сталина.
Маленков, наряду с наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко и начальником Генштаба генералом армии Г.К. Жуковым, подписал знаменитую директиву № 2, датированную «7 часов 15 минут 22 июня 1941 г.». Директива, направленная Военным советам ряда военных округов, сообщала о «неслыханном по наглости нападении со стороны Германии на Советский Союз» и приказывала «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». 29 июня 1941 г. на «ближней даче» Сталина в Кунцево на совещании узкой группы руководящих лиц именно Маленков собственноручно составил проект знаменитого постановления ЦК ВКП(б), Верховного Совета СССР и Совнаркома о создании Государственного комитета обороны СССР (ГКО), правку в который внесли Сталин и В.М. Молотов. Маленков вошел в его состав вместе со Сталиным (председатель), Молотовым (заместитель председателя), К.Е. Ворошиловым и Л.П. Берией. Постановление определяло, что ГКО сосредоточит «всю полноту власти в государстве».
Обязанности Маленкова в качестве члена ГКО были вскоре конкретизированы. 3 августа Сталин подписал мандат уполномоченного ГКО для участия Маленкова в работе Главного Управления формирования и укомплектования войск Красной армии. 26 августа в числе других членов комиссии (В.М. Молотова, А.Н. Косыгина, П.Ф. Жигарева, Н.Н. Воронова) он был направлен в Ленинград «для рассмотрения и решения... всех вопросов обороны Ленинграда и эвакуации предприятий и населения». 2 сентября получил мандат, удостоверяющий, что он является уполномоченным ГКО по вопросам производства танков. На него при этом была возложена задача в кратчайший срок обеспечить выполнение и перевыполнение программы по производству танков всех видов. 14 декабря 1941 г. ГКО принял специальное постановление по вопросам Наркомата авиапромышленности. Констатировав, что наркомат «стал работать в последнее время из рук вон плохо, провалил все планы производства и выдачи самолетов и моторов», ГКО постановил наркомат «поставить. под контроль» двух членов ГКО – Берии и Маленкова. Повседневный контроль осуществлял Маленков. Именно ему Сталин часто адресовал записки, подобные направленной в марте 1942 г.: «Т-щу Маленкову. Возьмите за жабры размазню – Шахурина». В октябре 1942 г. постановлением ГКО на Маленкова было возложено наблюдение за работой Наркомата электростанций. 8 декабря 1942 г. он был назначен членом созданного Оперативного бюро ГКО, координировавшего работу наркоматов промышленности и транспорта.
По указанию Сталина, который с июля 1941 г. являлся председателем Ставки Верховного главнокомандования Красной армии, а с августа и Верховным главнокомандующим, Маленков не раз выезжал на фронты: в августе-сентябре 1941 г. – в Ленинград, в марте 1942 г. – на Волховский фронт, в июле-сентябре 1942 г. – на Донской и Сталинградский фронты, в марте 1943 г. – на Центральный фронт. Некоторые из оставленных им «военных» документов весьма примечательны. Так, в октябре-ноябре 1941 г., в период не прекращавшихся попыток прорвать блокаду Ленинграда, Маленков с санкции Сталина неоднократно связывался с А.А. Ждановым (1-й секретарь Ленинградского обкома) и М.С. Хозиным (командующий Ленинградским фронтом) с целью отслеживать обстановку на фронте. «Из опыта знаем, – сообщил Маленков, – что немцы, когда они переходят на оборону. обычно устраиваются под домами и избушк[ами] населенных пунктов в подвальных помещениях]...» И дал совет: «.не задаваться целью взять тот или иной населенный пункт. а поставить себе задачу разрушить до основания насел[енные] пункт[ы] и сжечь их, похоронив под ними. немец. штабы и части. Откиньте всякую сентиментальность и разрушайте до тла все населен[ные] пункт[ы] на вашем пути. Это лучшее средство пробить дорогу на восток». 24 сентября 1942 г. Маленков направил Сталину записку об итогах поездки на Донской и Сталинградский фронты. Объектом его резкой критики стали действия генерал-лейтенанта В.Н. Гордова и маршала С.К. Тимошенко. Гордов, сменивший Тимошенко на должности командующего Сталинградским фронтом, совершил ряд ошибок и был отстранен через 19 дней после назначения. Причиной для решения Сталина, вероятно, послужила записка Маленкова. Маленков охарактеризовал генерал-лейтенанта как «небольшого и безынициативного работника», который «плохо ставит задачи подчиненным и не проверяет выполнения своих приказов». Вывод записки: «Гордова надо заменять». В августе 1943 г. в записке, направленной на имя Сталина, Маленков вместе с А.И. Антоновым поддержали предложения К.К. Рокоссовского по усилению Центрального фронта в районе Орла.
В 1943 г. на Маленкова возложили обязанности Председателя Комитета по восстановлению освобожденных районов СССР и председателя Совета по радиолокации при ГКО. 30 сентября 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Маленкову присвоили звание Героя Социалистического Труда «за особые заслуги в области усиления производства самолетов и моторов в трудных условиях военного времени». 15 мая 1944 г. Политбюро приняло постановление «О заместителях Председателя Совнаркома Союза ССР». В нем указано, что «т. Маленков, который не состоит заместителем предсовнаркома, на деле выполняет функции заместителя по ряду наркоматов». Политбюро приняло решение: освободить от обязанностей заместителей семь должностных лиц (Мехлиса, Булганина, Вышинского, Первухина, Сабурова, Малышева, Кагановича); «назначить заместителем предсовнаркома т. Маленкова». Кроме того, были сформированы бюро Совнаркома в составе Микояна, Вознесенского, Шверника, Андреева, Косыгина во главе с Молотовым в качестве председателя и бюро ГКО в составе Маленкова, Микояна, Вознесенского, Ворошилова во главе с Берией в качестве председателя.
25 февраля 1944 г. Маленков был назначен председателем Особого комитета при ГКО, в задачи которого войдут демонтаж, вывоз «с территории Германии, а также с территории Польши», доставка в СССР материальных ценностей и передача их наркоматам, ведомствам «с указанием направления использования». 20 августа 1945 г. при ГКО был сформирован Специальный комитет для руководства всеми работами «по использованию внутриатомной энергии урана». Председателем его стал Берия, вторым в списке членов значился Маленков.
«За успешную работу по выполнению заданий партии и правительства во время Отечественной войны» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1945 г. Маленков был награжден Орденом Ленина.
В начале 1946 г. состоялся очередной виток карьерного восхождения Маленкова. 18 марта 1946 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял постановление «пополнить состав членов Политбюро т.т. Берия Л.П. и Маленковым Г.М.». Тем же постановлением был сформирован новый состав Секретариата ЦК: «Утвердить Секретарями ЦК ВКП(б) т.т. Сталина И.В., Маленкова Г.М., Жданова А.А., Кузнецова А.А. и Попова Г.М.». Пленум утвердил и новый состав Оргбюро ЦК, первыми в этом списке были названы два имени – Сталина и Маленкова. 13 апреля 1946 г. состоялось заседание Политбюро, на котором было утверждено распределение обязанностей между секретарями ЦК, причем на Сталина этим постановлением не возлагалось никаких специальных обязанностей. Из сферы компетенции Маленкова исключались кадровые вопросы, которыми он ведал более десяти лет. Руководство Управлением кадров ЦК и работой в области распределения кадров в партийных, советских и хозяйственных органах были поручены новому секретарю ЦК А.А. Кузнецову. За Маленковым закрепили «вопросы руководства работой ЦК компартий союзных республик; подготовку вопросов к Оргбюро и председательствование на заседаниях последнего». Руководство работой Оргбюро фактически делало его вторым человеком в партии.
Результатом возвышения Маленкова в партийной иерархии стало обострение борьбы внутри высшего эшелона партийного руководства за влияние на Сталина. Позже в борьбе против Маленкова было использовано так называемое «дело авиаторов».
Советский миф о «сталинских соколах» на десятилетия исключил разговор о реальном положении дел в советском авиастроении, которое с момента своего становления постоянно сталкивалось с конструктивными дефектами, производственным браком, что выливалось в повышенную аварийность и смертность летного состава. В течение ряда военных лет Маленков по поручению Сталина занимался комплексом этих вопросов. 1 февраля 1945 г. Маленков направил многоговорящую шифротелеграмму в г. Горький, адресованную руководству обкома партии и руководителям завода № 21. Копию ее направили наркомам Шахурину и Будникову. «По вине завода № 21, – указывал Маленков, – почти все выпущенные им во второй половине 1944 г. истребители Ла-7 не могут быть направлены на фронт из-за серьезных дефектов. В частях военно-воздушных сил Красной армии по причине этих дефектов имели место аварии и катастрофы». Заводу было предписано в месячный срок закончить ремонт самолетов выпуска 2-й половины 1944 г. После окончания войны события приняли новый поворот. В декабре 1945 – апреле 1946 г. арестовали маршала авиации С.А. Худякова, наркома авиационной промышленности А. Шахурина, командующего ВВС маршала А.А. Новикова, ряд других военных и гражданских деятелей. 11 мая Военная коллегия Верховного суда СССР признала подсудимых по этому делу виновными в том, что они «протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями и по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков». Худяков был приговорен к высшей мере наказания, остальные фигуранты – к различным срокам тюремного заключения. 25 апреля 1946 г. Маленков выступил на собрании актива авиационной промышленности, где сказал: «Многочисленными фактами доказано, что имела место антигосударственная, преступная практика на многих заводах». Маленков указал, что «на директорах заводов лежит большая вина», и предупредил: «Сумеете это положение поправить – честь вам и хвала... не сумеете – вы, несомненно, понесете ответственность». 4 мая 1946 г. Политбюро приняло решение об ответственности персонально Маленкова за вскрывшиеся недостатки в работе авиационной промышленности и его исключении из состава Секретариата ЦК. Принимая это решение, Сталин имел в виду, видимо, воспитательные цели. В проекте постановления рукой Сталина перед словом «отвечает» вписано смягчающее «морально». В вину Маленкову было поставлено, «что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них». После смерти Сталина в июне 1953 г. Президиум ЦК КПСС принял постановление о результатах проверки материалов следствия по этому делу. Оно возложило ответственность за фабрикацию этого дела на министра государственной безопасности В.С. Абакумова и подчиненных ему следственных работников, которые представили «отдельные недостатки, связанные с организацией серийного производства новых типов самолетов и моторов, как результат якобы имевшей место сознательной антигосударственной деятельности арестованных им. лиц». В постановлении также было указано, что в рамках этого дела «возводилась клевета на тов. Маленкова Г.М., шефствовавшего во время Великой Отечественной войны над авиационной промышленностью, в том, что он якобы, зная о недостатках в производстве самолетов и моторов, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б)». Из состава Политбюро Маленкова, однако, не вывели. Более того, 13 мая 1946 г. Постановлением Совета министров был создан Специальный комитет по ракетной технике, а Маленков назначен его председателем и проработал на этой должности в течение года. Фамилию Маленкова в проект постановления вписал рукой лично Сталин. 2 августа 1946 г. специальным Указом Президиума Верховного Совета Маленков был назначен заместителем Председателя Совета министров СССР. В тот же день Совет министров принял постановление о введении Маленкова в состав Бюро Президиума. Ему поручалось «наблюдение за работой Министерства электропромышленности, Министерства промышленности средств связи и Министерства связи». На руководящие посты в партийном аппарате Маленков вернулся лишь накануне смерти А.А. Жданова в июле 1948 г., когда он вновь занял должность секретаря ЦК.
В послевоенный период Маленков стал куратором самой проблемной сферы народного хозяйства СССР – аграрной. Постановлением Политбюро ЦК от 8 февраля 1947 г. он был назначен председателем Бюро по сельскому хозяйству при Совете министров СССР. Поиски средств подъема аграрной сферы велись, прежде всего, в сфере администрирования. Маленкову при этом пришлось руководствоваться рядом принятых ранее решений, прежде всего совместным постановлением ЦК и Совмина «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели» (принято в сентябре 1946 г.), в котором были осуждены практика увеличения приусадебных участков колхозников, отвод земель под подсобные хозяйства и индивидуальные огороды рабочих и служащих, что квалифицировалось как «разбазаривание земель» и т.п. Целью этого акта являлось пресечение чрезмерной частно-хозяйственной активности колхозников и поддержание роли колхозов как основной формы организации сельскохозяйственного производства.
Неблагоприятные погодные условия, неурожай в сочетании с деградацией сельского хозяйства в результате демотивации сельских тружеников из-за коллективизации 1930-х гг. привели к голоду 1946–1947 гг., в ходе которого погибло много людей. В связи с голодом 6 сентября 1946 г. Политбюро утвердило Сообщение советским и партийным руководящим организациям, в котором они информировались о недоборе 200 млн пудов хлеба, о переносе на 1947 г. отмены карточной системы на продовольственные товары, о повышении в 2-3 раза цен на продовольствие, распределяемое по карточкам, а также о снижении коммерческих цен на промышленные товары. В связи со сложившейся ситуацией также было решено «запретить с 16 сентября с.г. какое бы то ни было прямое или косвенное повышение установленных окладов и ставок заработной платы...». В октябре 1946 г. Сталин одобрил проект постановления Совета министров и ЦК «О дополнительных мерах по экономии и расходовании хлеба и усилении контроля за работой Министерства торговли и его органов». Решать проблему снабжения предполагалось через сокращение коммерческой торговли, а также устанавливая примеси овса, ячменя и кукурузы при размоле продовольственного зерна на муку. Создавалось новое ведомство – Государственный контроль за расходованием хлебопродуктов в составе министерства государственного контроля. Непосредственно перед назначением Маленкова 4 февраля 1947 г. были созданы Министерство сельского хозяйства, Министерство совхозов, а также Министерства лесного хозяйства и хлопководства. Маленкову пришлось заниматься всем этим комплексом проблем, используя для их решения в первую очередь административные и репрессивные рычаги. Так, 4 июня 1947 г. были приняты указы о борьбе с хищениями государственной собственности, предусматривавшие длительные сроки заключения (до 25 лет). В 1947–1952 гг. в соответствии с этими правовыми актами осудили более 2 млн чел.
Усилия дали кратковременный эффект. В декабре 1947 г. были отменены карточки на продовольственные и промышленные товары. Причем отмену карточек увязали с денежной реформой. Оба мероприятия были проведены одним постановлением Совета министров и ЦК «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары». Административный нажим в аграрном секторе продолжился и в дальнейшем. В апреле 1948 г. на имя Сталина направили проект подготовленного под руководством Маленкова закрытого письма ЦК «О задачах партийных организаций в связи с предстоящим проведением мер по выселению в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни». В мае 1950 г. было принято разработанное под руководством Маленкова постановление об укрупнении колхозов, о натуральной оплате труда колхозников и уменьшении индивидуальных наделов крестьян, а в июле ЦК выпустил постановление об ошибочных положениях в учении о травопольной системе, об осуждении сокращения посевов зерновых культур.
Находясь на вершине власти, Маленков оказался вовлечен в ряд политических процессов, которые получили большой общественный резонанс. В ходе «ленинградского дела» репрессиям подверглась группа ленинградских партийных и государственных деятелей, выдвинувшихся в послевоенный период. Инициатива отдельных выходцев из Ленинграда, решивших провести в родном городе в январе 1949 г. Всероссийскую оптовую ярмарку, была расценена как «антигосударственное действие», совершенное «самовольно и беззаконно», что привело «к разбазариванию государственных товарных фондов». Кроме того, ленинградцев обвинили в «антипартийной групповщине», в стремлении подменить личными связями («шефством») связь ленинградской партийной организации с ЦК ВКП(б). В феврале 1949 г. постановлением Политбюро были сняты: М.И. Родионов – с поста председателя Совета министров РСФСР, П.С. Попков – с поста первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), А.А. Кузнецов – с поста секретаря ЦК. Кузнецова и Родионова вывели из состава Оргбюро, их арестовали прямо в приемной Маленкова, и «делу» придали публичность. В том же феврале Маленков провел в Ленинграде специальный объединенный пленум обкома и горкома ВКП(б), на котором Кузнецов, Родионов, Попков и не попавший в постановление Политбюро второй секретарь Ленинградского обкома Ф.Я. Капустин были обвинены в принадлежности к антипартийной группе. Вслед за «ленинградским делом» начало раскручиваться «дело Госплана», направленное против его председателя, другого выходца из Ленинграда, заместителя председателя Совета министров СССР, члена Политбюро Н.А. Вознесенского. Политбюро в марте 1949 г. утвердило постановление Совета министров СССР «О Госплане», в котором этот орган обвинили в том, что «допускает необъективный и нечестный подход к вопросам планирования и оценки выполнения планов...». Судьбу Вознесенского решило постановление Политбюро «О многочисленных фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР» от 11 сентября 1949 г. В октябре Вознесенского освободили от занимаемых постов и арестовали. 1 октября 1950 г. Вознесенский, Кузнецов, Попков, Капустин, Родионов и Лазутин были расстреляны.
Не осталось вне внимания Маленкова и печально знаменитое «дело врачей». 11 июля 1951 г. Политбюро приняло постановление «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР», которое содержало ссылку на итоги работы комиссии Политбюро в составе Маленкова, Л.П. Берия, М.Ф. Шкирятова, С.Д. Игнатьева. «Комиссия, – сказано в постановлении, – установила, что среди врачей несомненно существует законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении сократить жизнь руководителей партии и правительства». Министр госбезопасности Абакумов был обвинен в том, что помешал ЦК выявить «безусловно существующую» группу, выполняющую «задания иностранных агентов по террористической деятельности». В октябре-ноябре 1952 г. арестовали начальника Лечсанупра Кремля П.И. Егорова, известных ученых-врачей В.Н. Виноградова, М.С. Вовси, М.А. Когана, Я.Г. Этингера и др. Арестованным предъявили обвинения в сознательном неверном диагностировании и лечении членов Политбюро А.А. Жданова и А.С. Щербакова. Министр госбезопасности С.Д. Игнатьев, заменивший на этом посту арестованного Абакумова, в ноябре 1952 г. со ссылкой на исполнение поручения доложил Сталину о ходе следствия и применении «мер физического воздействия» с целью получить данные «о связях с иностранными разведками». Сразу после смерти Сталина арестованные по этому делу были освобождены и реабилитированы.
Оказался вовлечен Маленков и в международные дела. Решением Политбюро от 29 декабря 1945 г. была создана комиссия по внешним делам при Политбюро во главе со Сталиным, Маленков вошел в ее состав. После XIX съезда КПСС и проведенной Сталиным реорганизации органов партийного руководства осенью 1952 г. Маленков в качестве председателя возглавил Комиссию по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС.
Свое пятидесятилетие Маленков встретил в зените аппаратного влияния – членом Политбюро, заместителем председателя Совета министров, членом «ближнего круга» вождя. В связи с юбилеем Указом Верховного совета СССР от 7 января 1952 г. его наградили орденом Ленина. Именно Маленкову Сталин поручил сделать отчетный доклад ЦК КПСС к XIX съезду партии, который вождь решил собрать после многолетнего перерыва. Выступление на съезде с Отчетным докладом позиционировало Маленкова в глазах партийного руководства как второго человека в партии. На XIX съезде вместо Политбюро по замыслу Сталина был выбран Президиум ЦК и его руководящая группа – Бюро Президиума, в которое вошел Маленков. В широком составе Президиума (25 членов и 11 кандидатов) «растворился» прежний узкий состав Политбюро, роль и значение прежних политических тяжеловесов (в первую очередь Молотова и Микояна) существенно девальвировалась. Таким образом, Сталин сформировал новый персональный состав руководства страны.
Смерть Сталина подвела черту под целой эпохой. В ночь с 4 на 5 марта 1953 г. Бюро Президиума ЦК КПСС приняло решение о назначении Маленкова председателем Совета министров СССР. Именно он выступил с речью на похоронах вождя, которая была опубликована на первой полосе центрального органа партии газеты «Правда». Вместе с Берией Маленков возглавил процессию соратников Сталина, несущих его гроб.
13 марта по инициативе Маленкова Президиум ЦК рассмотрел и удовлетворил его просьбу об освобождении от обязанностей секретаря ЦК, при этом на него было возложено «председательствование на заседаниях Президиума ЦК». Хрущеву было поручено руководство Секретариатом ЦК и председательство на его заседаниях. За три дня до этого состоялось другое заседание Президиума ЦК, на котором Маленков подверг критике упомянутый выпуск газеты «Правда». Он раскритиковал публикацию «Правдой» фотоснимка с изображением Сталина, Маленкова и Мао Цзэдуна, указав на то, что это произвольный монтаж и такая публикация без ведома ЦК выглядит как провокация. П.Н. Поспелов, участник этого заседания, записал: «Тов. Маленков подчеркнул, что у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности. Сейчас надо сразу поправить тенденции, обнаружившиеся в этом направлении, неправильно цитировать одного, потому что это, во-первых, незаслуженно, а во-вторых, неправильно с точки зрения культа личности». Так или иначе, Поспелов зафиксировал первое выступление нового советского лидера с критикой культа личности. Маленков не сразу решился озвучить эти мысли в более широкой аудитории. Выступая 2 июля на июльском 1953 г. Пленуме ЦК КПСС, он назвал Сталина «нашим великим вождем и учителем», «верным учеником и соратником» Ленина, но при этом озвучил тезисы, которые затем станут широко использоваться Хрущевым в его антисталинской риторике. Маленков обратился к аудитории с вопросом: «А все ли благополучно, товарищи, в деле соблюдения выработанных великим Лениным норм, большевистских принципов руководства?» – и ответил на него следующим образом: «Нет, не все. Больше того, у нас накопились за многие годы значительные ненормальности. Сошлюсь, например, на то, что у нас годами не собирался пленум ЦК, у нас последние годы Политбюро перестало функционировать как высший партийный орган в период между пленумами ЦК. Я не говорю уж о том, что 19 съезд партии у нас собрался с промежутком в 13 лет после 18 съезда». Вернулся к этой теме Маленков в своем заключительном слове 7 июля. В нем он уже прямо заявил: «Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене руководства вовсе отсутствовала. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной». Именно Маленков инициировал процесс критики культа личности Сталина.
Созыву июльского 1953 г. пленума предшествовало «дело Берии», в результате которого он был отстранен от занимаемых постов, арестован, осужден и расстрелян. На июльском пленуме Маленков подвел и публично озвучил итоги этого дела. Берию обвинили в том, что «стал ловко и умело пользоваться своим положением министра внутренних дел и развил активную деятельность в том преступном направлении, чтобы поставить МВД над партией и правительством». Маленков не стал обнародовать «шпионскую версию» обвинений против Берии, которая позднее вошла в повсеместное употребление. Берия сразу после ареста написал письмо в ЦК, адресуясь непосредственно к Маленкову на «ты» и назвав его «дорогой Георгий», что свидетельствует о тесном характере их личных взаимоотношений. Берия начал это письмо со слов о личной лояльности, напомнив, что «МВД внесло в ЦК и в Правительство» по его, Маленкова, совету («по твоему совету») и «по некоторым вопросам по совету т. Хрущова Н.С. ряд заслуживающих политических и практических предложений, как то: по реабилитации врачей, реабилитации по так называемому мингрельско-национальному центру в Грузии и возвращение неправильно сосланных из Грузии, об амнистии, о ликвидации паспортного режима, по исправлении искривления линии партии, допущенной в национальной политике и в карательных мероприятиях в Литовской ССР, Западной Украине и Западной Белоруссии». Но письмо, конечно, не помогло. Берию расстреляли по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 г. В 1953-1954 гг. были преданы суду и расстреляны и другие руководители госбезопасности – В.С. Абакумов, В.Г. Деканозов, Б.З. Кобулов, В.Н. Меркулов, многие начальники следственной части по особо важным делам МГБ, их заместители.
Во внутренней политике после смерти Сталина одним из важнейших решений стало постановление Совета министров СССР и ЦК КПСС «О новом снижении государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары» от 1 апреля 1953 г., очевидно призванное обеспечить поддержку со стороны населения новому советскому руководству.
Тогда же были приняты первые решения по пересмотру наиболее громких политических процессов и норм репрессивного законодательства. Так, 3 апреля были приняты постановления Президиума ЦК о реабилитации и освобождении лиц, арестованных по делу врачей-вредителей, и о результатах проверки обстоятельств убийства С.М. Михоэлса; 10 апреля – «О нарушениях советских законов бывшими министерствами госбезопасности СССР и Грузинской ССР»; об отмене постановления ЦК от 9 ноября 1951 г. и 27 марта 1952 г. о якобы вскрытой мингрельской националистической организации; 15 апреля – «О пересмотре судебных приговоров на осужденных к лишению свободы иностранцев»; в тот же день, 15 апреля, Президиум реабилитировал лиц, проходивших по «ленинградскому делу»; 19 апреля принято постановление «Об освобождении из ссылки на поселение ранее осужденных за антисоветскую деятельность»; 4 мая – «О пересмотре дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР и находящихся в ссылке на поселении» и создании центральной и местных комиссий по пересмотру дел; 9 мая – «Об отношении к анонимным заявлениям», которое признало «порочной» практику отношения к анонимкам как документам, заслуживающим доверие. 1 сентября Президиум ЦК принял постановление об упразднении Особого совещания при МВД СССР и других внесудебных органов («троек», «пятерок»). На всех этих документах стоит подпись Маленкова.
Совет министров под руководством Маленкова также принял ряд важных постановлений: «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев» от 5 июля 1954 г., «Об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей» от 21 мая 1954 г., решение о снятии ограничений со спецпереселенцев-кулаков от 3 августа 1954 г.
Выступление Маленкова на V сессии Верховного Совета СССР 8 августа 1953 г. содержало прежде немыслимые тезисы о необходимости «крутого подъема» производства предметов народного потребления, необходимости «всемерно форсировать» развитие легкой промышленности и сельского хозяйства, ставило задачу «всемерного развертывания товарооборота». Возможности для подъема аграрной сферы Маленков видел в мерах «по повышению материальной заинтересованности колхозов и колхозников», в необходимости «поправить и изменить неправильное отношение... к личному подсобному хозяйству колхозников». Им было озвучено решение о повышении заготовительных цен. 8 августа 1953 г. был принят закон СССР о снижении сельскохозяйственного налога.
Ведущая роль ЦК КПСС как фактически высшего органа управления страной и Хрущева как руководителя Секретариата проявилась уже на сентябрьском пленуме ЦК. Выступление Маленкова на этом пленуме 7 сентября 1953 г. во многом уже не носило самостоятельного характера. Маленков начал его с признания: «Товарищ Хрущев в своем докладе убедительно обосновал необходимость и правильность новых мер, которые предстоит осуществить нашей партии в интересах дальнейшего развития сельского хозяйства». Маленков, таким образом, столкнулся с перехватом политической инициативы со стороны руководителя Секретариата ЦК. Новую расстановку сил в партийной иерархии зафиксировало создание в соответствии с решением Пленума должности первого секретаря ЦК и избрание на этот пост Хрущева. Сентябрьский пленум принял постановления «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР» и «Об изменении практики планирования сельского хозяйства». В них заявлялось о повышении закупочных цен, уменьшении обязательных поставок колхозами продукции государству, увеличении размеров приусадебных хозяйств колхозников, списании недоимок по сельхозналогу и усилении роли МТС.
Маленков в отведенные ему неполные два года на посту руководителя советского правительства постепенно был отодвинут от определяющей роли в принятии важнейших политико-государственных решений. Именно по инициативе Хрущева были приняты постановления «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР» от 25 января 1954 г., «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель» от 2 марта того же года. «Борьба за хлеб» на целине лишь ненадолго принесла облегчение в продовольственных затруднениях. Знаменитая «кукурузная кампания» преследовала ту же цель – увеличить производство зерна. Ни одно из этих начинаний в аграрной сфере не решало кардинальной проблемы – отсутствия экономической заинтересованности сельскохозяйственного производителя в результатах своего труда.
После 1953 г. с участием Маленкова в условиях так называемого коллективного руководства произойдет некоторая либерализация политического режима, придет «оттепель» (ее стали называть хрущевской), откроются ворота лагерей ГУЛАГа, начнется процесс реабилитации жертв политических репрессий, будут восстановлены национальные автономии балкарского, ингушского, карачаевского, чеченского и других народов. Будет инициирован процесс сокращения оборонных расходов и численности армии.
Новое дыхание обретет внешнеполитическая деятельность Советского государства. В 1953–1954 гг. будет подписан ряд межправительственных соглашений. Наибольшую интенсивность приобретет деятельность на германском направлении. Июньские 1953 г. события в г. Берлине подтолкнут советское руководство к поиску решения накопившихся проблем. 22 августа 1953 г. будет подписано соглашение с ГДР о прекращении взимания с нее репараций и сокращении других финансовых и экономических обязательств. В марте 1954 г. правительство СССР заявит о передаче правительству ГДР права самостоятельного решения всех внутренних и внешних вопросов. 2 декабря 1954 г. будет выпущена совместная Декларация правительств СССР и «стран народной демократии» против ремилитаризации Западной Германии, о необходимости проведения в 1955 г. свободных выборов и объединения Германии, заключения мирного договора с Германией и создании эффективной системы коллективной безопасности в Европе. Пиком политики на германском направлении станет Указ Президиума Верховного Совета «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией» от 25 января 1955 г. Урегулирование германского вопроса будет сопровождаться столкновением позиций членов советского руководства.
Разногласия по поводу содержания и направления политического курса, борьба за лидерство приведут к жесткому противостоянию. Кризис разразится в начале 1955 г., когда состоятся заседания Президиума и пленума ЦК КПСС. В проекте постановления Президиума ЦК от 29 и 31 января 1955 г., принятом под председательством Хрущева, «германский вопрос» займет ключевое место. Маленкову будет предъявлено обвинение в том, что он «пошел за Берия по такому важнейшему вопросу, как вопрос о нашей политике в Германии». Маленков, указано в постановлении, поддерживал предложения Берии о том, чтобы «совсем отказаться от курса на строительство социализма в ГДР и держать курс на то, чтобы уйти из Германии, предоставив возможность создания единой буржуазной Германии в качестве якобы нейтрального государства». Маленков в своей «покаянной» речи на январском 1955 г. пленуме ЦК найдет в себе смелость не полностью согласиться с этими претензиями. Он заявит: когда мы начали «большую политическую кампанию в вопросе объединения Германии», то всего лишь «дали для немецких товарищей установку против линии на форсированное строительство социализма в демократической Германии». В проекте постановления ЦК, подготовленном к заседанию Президиума, констатировалось, что «тов. Маленков Г.М. не обеспечивает надлежащего выполнения обязанностей Председателя Совета министров СССР». Важнейший акцент будет сделан на содержании выступления Маленкова на V сессии Верховного Совета СССР, нацеленном «на снискание дешевой популярности». Маленковым «было допущено теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности, выдвигался в качестве основного вывода лозунг форсированного развития легкой индустрии». В результате «некоторые горе-экономисты... стали развивать уже явно антимарксистские, антиленинские, правооппортунистические взгляды по коренным вопросам развития советской экономики, требуя преимущественных темпов развития легкой индустрии». Возложат на Маленкова политическую ответственность за серьезное отставание сельского хозяйства. Вопрос о предлагавшихся им мерах будет обойден, вместо него сформулирован упрек в том, что «по существу» он и не пытался всерьез разобраться «в коренных вопросах сельского хозяйства». Поставят в вину Маленкову и выступление 12 марта 1954 г. на собрании избирателей, где допустил «политически ошибочное и вредное утверждение» о возможности «гибели мировой цивилизации». Вообще окажется, что Маленков не обладал «необходимыми знаниями и опытом хозяйственной деятельности», плохо организовывал работу Совмина, не обеспечивал серьезной и своевременной подготовки к заседаниям, при рассмотрении острых вопросов проявлял нерешительность, не занимал определенной позиции. Наибольшее внимание уделено «вопиющей политической близорукости», которую Маленков проявлял по отношению к Берии. Появление в конце постановления этого текста лучше всего указывает на осознание авторами постановления недостаточности содержательной аргументации против Маленкова, приведенной в начале. «Маленков, – сказано в постановлении, – находился по многим вопросам под полным влиянием Берия, а иногда являлся безвольным орудием в его руках». На председателя Совмина СССР возложат моральную ответственность за «позорное “ленинградское дело”», за «дело» маршала артиллерии Яковлева и других военных работников. Припомнят ему и закулисные переговоры с Берией в момент кончины Сталина по формированию предложений «о составе правительства, и реорганизации» министерств. «Маленков, – указано в постановлении, – обособился» с Берия за спиной других руководителей по причине своей «политической бесхребетности». Заключительные фразы постановления указывали на одну из главных причин происшедшего: «т. Маленков после разделения постов Председателя Совета Министров СССР и Первого Секретаря ЦК КПСС неправильно понял свои функции и явно претендовал не только на руководство деятельностью Правительства, но и на руководство Президиумом ЦК».
В ходе пленума Маленков представил на рассмотрение Президиума проект своего заявления «председательствующему на объединенном заседании обеих палат Верховного Совета СССР» с просьбой об отставке. В нем он почти полностью воспроизвел предъявленные претензии. Не признался Маленков лишь в одном – «в нечестности». Заявлением об отставке дело не ограничилось. Маленкова принудили выступить на пленуме ЦК 31 января 1955 г. с речью о совершенных ошибках и недостатках и своем согласии с решением Президиума об освобождении его от должности главы правительства. Несмотря на жесткую критику и серьезные политические обвинения, Маленкова оставили в составе Президиума ЦК и назначили на пост первого заместителя предсовмина, который занял Н.А. Булганин. Тем же решением Президиума от 29 и 31 января Маленкова назначили министром электростанций СССР.
В эти годы перед партийным руководством СССР остро стояли вопросы, связанные с переосмыслением роли Сталина. Была выработана официальная позиция, далекая от истины, но удобная для публичного использования. В соответствии с ней ближайшие соратники Сталина якобы не представляли подлинных целей, масштабов и методов репрессий. Это позволяло продолжить курс на реабилитацию жертв политических репрессий и частичное преодоление репрессивных практик, а с другой – не поднимать вопрос о собственной ответственности и не подвергать сомнению социалистический выбор. С этой интерпретацией Хрущев выступил 25 февраля 1956 г. на закрытом заседании ХХ съезда КПСС. Его знаменитый доклад «О культе личности и его последствиях» перекладывал вину за репрессии и «злоупотребления властью» со всех членов партийно-государственного руководства на одного Сталина. Доклад был подготовлен комиссией под руководством Поспелова, обсужден на заседаниях Президиума ЦК, Маленков солидаризовался с его основными положениями. В первые месяцы после ХХ съезда было принято наибольшее количество постановлений Президиума ЦК и указов Верховного Совета СССР о пересмотре дел и посмертной реабилитации видных политических деятелей, об освобождении из лагерей политзаключенных, об отмене ряда репрессивных законов. Продолжилось снятие с учета некоторых категорий спецпоселенцев, были отменены ограничения в правовом положении представителей репрессированных народов, положено начало восстановлению справедливости по отношению к бывшим советским военнопленным и гражданам, насильственно угнанным в Германию в период Великой Отечественной войны.
Критика Сталина, однако, повлекла за собой критику на низовом уровне советского политического режима, которая принимала все более острый характер. В значительной степени под влиянием «десталинизации» в октябре 1956 г. вспыхнуло восстание в Венгрии. Для его подавления в страну ввели советские войска. 19 декабря 1956 г. Президиум ЦК утвердил текст письма к партийным организациям «Об усилении политической работы партийных организаций и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Маленков являлся членом комиссии во главе с Л.И. Брежневым, подготовившей текст этого письма. Письмо актуализировало лозунги прежних лет. «Диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной», – так звучит один из заключительных тезисов письма. По стране прокатилась волна арестов за «клевету на советскую действительность». Были осуждены средства массовой информации, переступившие рамки дозволенной критики Сталина. Значительная часть членов Президиума ЦК сочла, что этот опасный для власти ход событий – результат решений ХХ съезда КПСС. Ядро этой группы составили Маленков, Молотов, Каганович. Выход из сложившейся ситуации они увидели в корректировке политического курса и смещении Хрущева. К лету 1957 г. противоречия внутри Президиума обострились.
22–29 июня 1957 г. состоялся пленум ЦК КПСС. Развернувшаяся накануне и в дни пленума борьба за власть, острые споры внутри партийного руководства сопровождались апелляциями к прошлому. На заседании Президиума ЦК, которое предшествовало пленуму, Хрущеву предъявили претензии в нарушении принципа коллективности руководства, грубости и нетерпимости по отношению к отдельным членам президиума ЦК, поставили вопрос о культе личности Хрущева, о подмене партийными организациями советских органов, о просчетах в руководстве сельским хозяйством, о зигзагах внешней политики. Было высказано сомнение в целесообразности сохранения поста Первого секретаря ЦК. Семью голосами против четырех члены Президиума приняли решение о смещении Хрущева. Первому секретарю ЦК, однако, удалось собрать пленум ЦК, на котором противостояние в Президиуме объяснили борьбой диаметрально противоположных позиций по отношению к курсу ХХ съезда. На пленуме подняли вопрос о личной причастности Молотова, Кагановича, Маленкова к организации репрессий сталинского периода. Хрущева поддержало большинство участников пленума. 28 июня 1957 г. Маленков был вынужден выступить на утреннем заседании пленума с осуждением своей «антипартийной деятельности». Члены «антипартийной группы» в составе Маленкова, Молотова, Кагановича и «примкнувшего к ним» Д.Т. Шепилова, выступившие против Хрущева, были выведены из состава Президиума ЦК. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1957 г. Маленкова освободили от постов заместителя председателя Совета министров СССР и министра электростанций. 3 и 5 июля Маленков произнес покаянные речи на партийном собрании Управления делами Совета министров СССР и парторганизации Совмина. В июне 1957 г. его направили на работу на Усть-Каменогорскую ГЭС Министерства электростанций СССР в должности директора, а в августе 1958 г. – в Экибастуз на должность директора местной ТЭЦ. Политическое давление на Маленкова и его союзников этим не завершилось. 30 июня 1958 г. Президиум ЦК поручил Комитету партийного контроля продолжить работу по расследованию его антипартийной деятельности. 11 августа 1958 г. на имя Хрущева будет направлена записка Комитета партийного контроля, в которой Маленкова обвинят в создании с помощью Абакумова «ленинградского дела». Именно Маленков, по содержащемуся в этом документе утверждению, добивался арестов Кузнецова, Вознесенского, Родионова и других лиц, вместе с Берией и Булганиным проводил допросы арестованных по этому делу в Лефортовской тюрьме, настаивал на их расстреле. Хрущев, таким образом, намеревался исключить саму возможность возвращения оппонентов во власть.
На XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. Хрущев вновь напомнил о том, как «антипартийная группа Молотова, Кагановича, Маленкова и других» всячески противилась курсу ХХ съезда. Парторганизация Экибастузской ТЭЦ, «детально ознакомившись» с материалами XXII съезда, 17 ноября 1961 г. решением общего партийного собрания исключила Маленкова из рядов КПСС «за антипартийность, произвол, беззаконие и фракционную деятельность в период работы в ЦК КПСС». При этом парторганизация проголосовала за оставление его в должности директора. Завершением этой кампании стал указ Президиума Верховного Совета СССР «О признании утратившими силу законодательных актов СССР о присвоении имен Ворошилова, Молотова, Кагановича, Маленкова» от 15 января 1962 г.
Процесс реабилитации жертв политических репрессий, как и хрущевская «десталинизация» в целом, вскоре пошел на убыль. У Хрущева отпала необходимость использовать антисталинскую риторику в борьбе за единоличное лидерство. Последним заметным всплеском десталинизации стало решение XXII съезда КПСС в октябре 1961 г. о выносе тела Сталина из Мавзолея.
В должности директора Экибастузской ТЭЦ Маленков проработает 10 лет и выйдет на пенсию 21 мая 1968 г.
После отстранения Хрущева от власти Маленков написал ряд обращений на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева с просьбами о восстановлении членства в партии, оказании содействия в решении жилищного вопроса. Маленков вернется в Москву, где и проведет последние годы жизни. Решения главного вопроса – восстановления в партии – Маленков так и не добьется.
67 лет Г.М. Маленков проживет в браке с Валерией Алексеевной Голубцовой, с которой они познакомились в 1920 г. в Туркестане. Там его будущая супруга служила в должности библиотечного инструктора агитпоезда Политуправления Туркестанского фронта, в июне 1920-го вступила в ряды РКП(б). В том же году молодые люди начнут совместную жизнь и проживут бок о бок все последующие годы. По переезде в Москву с октября 1921 г. по июль 1923 г. В.А. Голубцова будет работать в должности информатора в информационном подотделе Организационно-распределительного отдела ЦК РКП(б), затем в течение двух лет учиться в Институте народного хозяйства им. Плеханова, в октябре 1925 – феврале 1928 г. вновь работать информатором, но на этот раз в Замоскворецком райкоме. В 1930 г. она поступит в Московский энергетический институт, успешно закончит его в 1934 г., проработает там несколько лет. Во время эвакуации в начальный период Великой Отечественной войны в течение года – с августа 1941 по август 1942 г. – она будет работать инструктором ЦК ВКП(б), а с июня 1943 г. возглавит МЭИ в качестве директора. В начале 1951 г. она перейдет на работу в АН СССР, закончит там докторантуру, защит докторскую диссертацию, ненадолго вернется в МЭИ на должность профессора, а в 1957 г. выйдет на пенсию. В.А. Голубцова будет награждена орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, медалями. Окончит свои дни в октябре 1987 г.
Георгий Максимилианович Маленков уйдет из жизни 14 января 1988 г., пережив на три месяца свою верную спутницу.
* * *
Рассказ об этих событиях – предмет историко-документальной выставки, в которой представлены документы из фондов федеральных архивов России, музейные предметы из ряда центральных музеев, а также предметы из семейной коллекции Маленковых. В подготовке выставки принимали участие Российский государственный архив социально-политической истории (головная организация), Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив кинофотодокументов, Российский государственный архив новейшей истории, Российский государственный архив фонодокументов, Российский государственный архив экономики, Архив Президента Российской Федерации, Историко-документальный департамент Министерства иностранных дел Российской Федерации, Главное архивное управление города Москвы, Государственный музейно-выставочный центр РОСИЗО, Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей, Семейный архив Маленковых, Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации.
А.Н. Артизов, А.К. Сорокин
